Добавлено роботом

вторник, 13 сентября 2011

17:00

Робот

Самое мое счастливое детство - это работа на радиостанции. Нет, вот реально я бы многое отдала, чтобы сейчас там работать. Потому что это был просто сумасшедший праздник каждый день.

Я читала новости. Причем надо понимать - новости я читала в 9 вечера (то есть когда душа просит разгула), и читала их в Крыму (где украинский хуже жужжания комара). Поэтому извращалась как могла.

Это вот как раз был год, когда украинское вещание, хотя бы там несколько часов в день, стало обязательным по всей с...читать дальше (еще 4206 символов) >>тране. Не скажу, что это было встречено с восторгом, но вообще большой крамолы в этом не было. Мы учились, изощрялись и пытались преподносить это по-всякому. Нам же надо было чтобы не переключались. И вот новость о том, что у меня украинский родной, была встречена руководством с восторгом. Потому что никто больше не этом языке не говорил. Сделали пробы. Редактор послушал, сказал - нетбля, на русском она звучит ужасно, как будто трехлетний ребенок сидит в студии и важным голосом рассказывает про политику. А вот по-украински... нетбля, это же сексуально!

Короче, так и я осталась, сразу приобретя хуевую репутацию секс-символа. А учитывая, что манера одеваться в те годы у меня была весьма неадекватная, я ходила порой с выбритой бровью или с каким-то диким причесоном, или вообще в мужских костюмах, томно зажимая в углу рта папироску, я соответствовала так, что аж пиздец.

Примерно в это же время руководство купило гнома. Нет, его так и звали - Гном. Я вообще не помню его настоящего имени. Он был старый, седой и еще из того поколения андеграундной тусовки, которая делала Симферополь столицей неформалов бывшего Союза. Прическа как у Гоголя, бархатный баритон и совершенно вкрадчивая манера разговаривать. Гном был всегда обкуренным и читал сказки детям на ночь. Сказку дополнял тот факт, что радио наше располагалось на последнем этаже здания, в котором находилось местное ГАИ и все лаборатории судебных экспертиз, включая и наркологическую.

Гном был обдолбан всегда. Его мягкая хипповая сущность располагала к разговору так, что вообще было непонятно, когда он вел эфиры. Со стороны он все время кого-то утешал. Мы все были гномовые друзья. Потому что творческие личности ранимые, а Гном был старый, с опытом и похуист. Его советы ощущались на вес золота.

Разумеется, очень быстро с угрюмого распития чаев на кухне мы перебрались в курилку. К Гному. Курилка была в нерабочей части здания, там не было света и вообще ничего не было, кроме пола, поломанных стульев и жестяной банки, служившей пепельницей. Когда кто-то прикуривал сигарету, курилка озарялась светом и можно было понять, кто в ней вообще есть.

Я с Гномом не дружила. Во-первых, я выросла из отличниц. Ну то есть заучек. Поэтому Гном мне был противен. Эти его волосы, небритость и неадекватность выдавали во мне ханжу. И хотя я сама была не подарок, Гнома я осуждала. Поэтому в курилках я сидела молча и фыркала на его речи, аки заправская Наташа Ростова, только что обматеренная поручиком Ржевским.

Но случилось страшное. Однажды главный диджей радиостанции мне отказал. И я как все, пошла к Гному советоваться. Мое отчаянье было невозможным. Я готова была слушать даже его. Логика у меня была железобетонная - Гном как ни крути мужик, к тому же старый, и по слухам, даже был женат. Он точно знает, что в башке у этих самцов.

Время было часов 6 вечера. Я уже собрала новости, записала выпуск и в общем, должна была его только смонтировать. Гном попался мне по дороге. Через десять минут мы сидели в курилке. "Твои проблемы конечно, глубокие, но вот чтобы их понять, надо отключить сознание". И с этими словами протягивает мне косяк. Я была столь мрачна, выбритая бровь чесалась, а мир был ни разу не мил, короче, я его взяла.

Еще через час мне показалось, что я настолько сексуальна, что вообще зря заморачиваюсь. Гном нависал надо мной и рассказывал сказки. В курилку залетел выпускающий: "У нас новые правила, мы с сегодняшнего дня читаем все новости в прямом эфире! У тебя все готово?". "Даааа", - протянула я голосом Литвиновой.

А дальше был пиздец. Беру я текст и топаю в эфирку, сажусь, выпячиваю грудь и чисто гопническим тоном бросаю звукорежиссеру: "Валяй!". Потом полуостров слушал Жени Шаден и секс по телефону. Я рассказывала о крушении какого-то самолета так, как если бы на пожарище выебали Монику Белуччи и это было прекрасно. Костик сползал под стол от хохота и грыз стойку микрофона.

Утром со мной все здоровались за руку. Почуяв неладное, я прослушала выпуск и натурально стала биться башкой в стол. Начальство хмыкало и произносило мне в спину: "Нет, надо ее с новостей куда-то переводить".

А тот самый мальчик, из-за которого все случилось... ну, это уже совсем другая история...

URL