Отпустите мужа на свободу

[the-cheerful-robot]

Каждое утро я бегаю в парке. Добегаю до маленького пруда. И всю зиму наблюдал одну и ту же картину: в центре пруда сидит дядька, лунку проделал, ловит рыбку. Не каждый день, но часто.

И вчера удалось мне с ним поговорить, наконец. Он топтался у пруда, но лед уже тонкий, опасный. Говорю: «Не стоит». Он мрачно кивает: «Сам вижу». И тут я задаю вопрос, который ненавидят все рыбаки: «А рыба-то есть?». Дядька усмехается: «Да почти нет. Какая тут к черту рыба?». И здесь

...читать дальше (еще 3797 символов) >>

я задаю второй дурацкий вопрос: «Зачем же вы сидели тут всю зиму?».

И тут вдруг он начал говорить, неожиданно страстно. Он работает сутки через трое. И когда нет работы – с утра на пруд. Это его бегство из дома. Бегство на волю. Дома – жена: «Когда уже в Ашан за продуктами, а?» Дома кот гадит в тапки, диктор тревожно бубнит в телевизоре, теща звонит, что-то требует. А мой рыбак сбежал ото всех, сел посреди пруда, укрылся большим капюшоном. Он смотрит на лед и думает, о чем хочет. Ему не нужна рыба, ему вообще ничего не нужно, только свобода. Пара часов мужской свободы.

Любому мужчине нужна свобода. Не абсолютная, не отшельничество, а такая краткая мужская свобода. Лучше бы не на пару часов, а на пару дней.

Мужчина, как ни крути, генетически дикарь и охотник. Женщина приручала-приручала его веками, а он все равно в лес смотрит. Даже если он с животом, даже если лежит никчемной тушкой перед телевизором. У любого нормального мужика иногда возникают мысли: «Бросить всё на фиг, и сбежать!». А жена смотрит на него и пытается разгадать: о чем он сейчас думает, вот о чем? Да об этом, дорогая, об этом.

Мужчина должен иногда уходить, получать избавление от всего – жены, детей, суеты, хлопот и забот. Это его психотерапия.

Не вечером в пятницу с коллегами и пивом – это само собой, но это не то. А уйти куда-то в глушь, в деревню, в поля, с парой верных друзей. Можно это назвать охотой, можно рыбалкой, можно «помогу другу на даче немного». Суть одна – погрузиться в первобытную мужскую дикость. Чтобы разбросаны всюду носки и штаны, но никто за это не пилит. Чтобы из одной кружки – и чай, и водку. И не мыть эту кружку вообще. Чтобы закусывать прямо из консервной банки, вскрытой ножом. И никакой к черту посуды. Чтобы не мыться несколько дней, заваливаться спать хоть в ботинках. Курить прямо в кровати, пепел на грязный пол. Конечно, женщины тут ужаснутся. Но это и есть чистый мужской кайф, мужская свобода, пониманию женщин она недоступна.

А если вдруг подвернутся лихие девчонки, проезжие или из местных, можно и с ними слегка отдохнуть. Это, конечно, измена. Но бояться такую не стоит. Бояться женам надо измен долгих, в городе, по месту работы. А тут, на воле, это лишь развлечение, быстрое, ни к чему не обязывающее.

Помню, однажды, я оказался с компанией простых мужиков, которые вырвались на неделю в Тамань, и называлось всё это «морской экспедицией». Мы жили в вагончике на берегу, пили местное крепленое вино из канистр, играли в карты, много трепались, смеялись, рассказывали скабрезные анекдоты. Нет, что-то мои герои успевали поделать согласно заданию, но так, без усердия. Главным для всех нас была свобода. Что интересно – все пятеро были женаты, но никто жен не вспоминал. Мобильной связи тогда, к счастью, не было. А потом к нам завалилась пара каких-то девиц, тоже вина принесли. Пришлось четверым освобождать вагончик, пока один из нас там внутри рассказывал девушке что-то страшно увлекательное в темноте. Короче, неделя чистого мужского счастья.

А когда мужчина возвращается – опять становится человеком. Обнимает жену, целует детей, он дико соскучился. Он моется-бреется, становится гладким и шелковистым. Обычным мужчиной. И на душе у него спокойно, он полон умиротворения. Он удовлетворил все мужские инстинкты. Семье от этого только лучше.

…В прошлом году мы с другом так собрались к нему, у него домик в деревне, остался от бабки. Дня на три. Уже предвкушали водку, мангал, кайф и свободу. Но тут его жена – руки в боки: «Никуда ты не поедешь! Совсем уже! Дома сиди!»

Он начал было спорить, но перестал, жену он побаивается. Посмотрел на меня: «Извини… Сорвалось». И в глазах была такая печаль. Мне стало его дико жалко. А жена друга, конечно, хорошая женщина, но недалекая. Надо отпускать мужчин на свободу. Обязательно надо.