Добавлено роботом

В 1998-м году в глуши Тюменской области, в маленьком нефтяном посёлке, только что построенном по случаю обнаружения нового нефтеносного пласта, жил геолог, вчерашний студент Петя. Заработать в то время в России было сложно, если ты не киллер, не олигарх и не челнок, и одна из редких возможностей как раз находилась в области геологии нефти и газа. Поэтому Петя, скрепив сердце, оставил в Подмосковье беременную жену, второкурсницу, пообещав ей две вещи: 1) аккуратно высылать каждый месяц деньги и 2

...читать дальше (еще 2511 символов) >>

) изменять жене только с лучшей девчонкой - правой ручонкой (тем более, что никаких других девчонок в тайге всё равно не предвиделось).

Прошло месяца три, Петя обжился в посёлке и вовсю кормил лютых сибирских комаров. Молодой его жене, тем временем, пришла пора рожать. Письма в Петин посёлок приходили как на фронт, строго по графику - раз в две недели. В своём последнем письме жена сообщала, что вот-вот, буквально на днях, она произведёт на свет первенца. По крайней мере, так утверждали врачи, и она даже легла на сохранение в роддом. В конце письма значилось: "Осталось немножко. Жди телеграммы".

Петя точно сошёл с ума. Он потерял аппетит и сон, он не мог нормально работать: каждую минуту он ждал эту заветную весточку о рождении ребёнка. Прежде всего, он разузнал у сорокалетней почтальонши, тёти
Зины, как часто в посёлок доходят телеграммы. Оказалось, что гораздо чаще, чем письма - раз в четыре дня.

- А почему ж так медленно?! - воскликнул Петя.
- А потому, красавчик, что я тут одна почтальонша на семь посёлков. А каждый посёлок - в сотне километров один от другого. Чтоб объехать три посёлка, как раз нужны сутки. Кроме того, мне положены два выходных в неделю - шо ж я, не человек, что ли?
- Тёть Зин, а нельзя как-нибудь каждый день получать? Ну хоть в эту неделю? Я ж с ума сойду! Я за эту телеграмму уже убивать готов!

Тётя Зина прищурилась:
- Убивать, красавчик, не надо. Ты вот что скажи - ты жене изменить готов?
- С кем?
- Со мной.
Петя остолбенел.
- Да ты не пугайся, красавчик. Делов-то. Я возьму себе больничный на пять дней, погощу у тебя, а по вечерам буду ездить в город, проверять почту.
Петя отказался наотрез.
- Ну, как знаешь, красавчик. Зря ты так со мной. Тётя Зина тоже была красавицей... когда-то.

Прошло два дня. Петя окончательно перестал спать и работать. Вечером на третий день к нему зашла тётя Зина и сообщила:
- Там, красавчик, что-то на твоё имя пришло. Не знаю, правда, телеграмма или письмо - с собой не привезла. И в ближайшие три дня не привезу - у меня два выходных и отгул.
- Тётя Зина! Будьте человеком! Привезите!
- Даром не работаю, красавчик. Плати натурой. Или жди.

Что оставалось Пете? В тот же вечер он лёг в постель с тётей Зиной и не вылезал из этой постели до самого утра.
Следующим вечером тётя Зина отправилась в город и привезла Пете... письмо. Письмо начиналось так: "Дорогой Петя! Врачи ошибались. Теперь они говорят, что я рожу не раньше чем через месяц..."

После таких новостей Петя впервые в жизни запил...

---

Добавлено роботом

Я жил во Львове в старинном польском доме. Все соседи знали друг друга как облупленных и в общем, сосуществовали дружно. В радости - завидовали и выпендривались, в горе – мгновенно бросались на помощь, все как у всех...
Но один дядечка резко выделялся на общем фоне. Звали его Пан Юзык и был он партийным и советским работником. Юзык отличался говнистым характером и такой же внешностью: тоненькие ножки, пузо, зачес...

Начальником был он видно большим – однажды я видел, как Юзык при всем народе

...читать дальше (еще 2820 символов) >>

поставил нашего участкового по стойке «смирно» и своим властным партийным голосом полировал его матом...
Как-то ночью милиция выселила из нашего дома семью тихих пьянчуг, а через полгода в их пустующую квартиру заселилась простая деревенская бабушка и по совместительству – мама Юзыка...
Опасаться нашего «слугу народа», соседи стали еще больше, а уважать - меньше.

Но было у Юзыка одно потрясающее качество, за которое его все ценили и старались перенять его – это отношение к своей машине.
Год примерно 83-й, Юзык въехал в наш двор на новенькой «семерке» До этого «семерок» никто и в глаза не видел. Из других дворов приходили посмотреть на чудо автопрома, мы даже выпендривались перед чужими пацанами:
- Цэ машина нашого пана Юзыка, а у вашому двори такойи нэма й нэ будэ...
«Слуги народа», как водится должны пробовать - нет ли яда в похлебке хозяина? Но они предпочитали дегустацию начинать с хозяйских машин и черной икры, ну да не суть...

Шли годы и Юзык стал всеобщим авто-авторитетом. Чуть какой вопрос по продлению жизни аккумулятора или как выточить новые шаровые? – сразу бежали к нему и Юзык охотно раздавал туманные советы по защите машины от неумолимого времени... Сейчас фигня, а тогда «жигуль» стоил ровно, как квартира, поэтому ездить он был обязан всю жизнь своего хозяина, а потом перейти внукам по наследству...

Но годы шли, страна менялась, не менялась только «семерка» Юзыка. Все так же блестела, летала и ничего в ней не гремело и не чихало, раз в неделю Пан Юзык как штык - тщательно намывал ее из шланга, а вот лежащим под машиной его никто и никогда не видел...
Партийные работники не какают и машины у них не ломаются, точка...

Наступил 1991 год.
Год как год, вот только Юзык почему-то приуныл, нацепил жовто-блакитный значок и по-тихому свалил в Штаты. А его верная «семерка» все так же грустно стояла под окнами ожидая хозяина... Это было чудо, но выглядела машина так же, как и в далеком 83-м.
Записана она была на маму пана Юзыка и та, не долго думая, продала «семеру» нашему соседу. Всем двором как и положено обмыли покупку и поинтересовались о цене вопроса. Узнав цифру, мужики неодобрительно зацокали:
-Да че-то дороговато ты взял, поторговался бы, все же восемь лет – это возраст для тачки...но хотя деньги инфляция жрет каждый день, да и машина в шикарном состоянии... ничо, нормально.

Счастливый хозяин «семерки» еле сдерживая улыбку - выждал паузу и сказал:
По поводу восьми лет - есть маленький нюанс: мамаша Юзыка мне все рассказала: оказывается – этот сучий потрох начиная с 83-го, каждый год у себя в обкоме по госцене покупал новую «семерку» одного и того же цвета, а старую продавал вдвое дороже, так что этой машине полгода отроду всего, а восьмилетние в ней только номера...

Партийный работник должен был подавать пример скромности в быту...

---

Добавлено роботом

Ветеран труда, лауреат Государственной премии СССР, а теперь простой пенсионер Иван Иваныч вышел из подъезда кирпичной хрущевки, совсем по-детски улыбнулся солнышку и чихнул.
- Будьте здоровы, Иван Иванович! - воскликнула соседка с третьего этажа, отдыхающая на лавочке возле крыльца
- Спасибо! И вам не хворать, Ольга Ильинична! Как внуки?
- Да ничего, учатся, старший к экзаменам готовится
- Ох время-то летит! Вроде, вот бегал, кричал "Дядь Вань, прокати!"
- Да не говорите, Иван Иванович! Ка

...читать дальше (еще 6239 символов) >>

к еще живы, пол дома похоронили! - Соседка перекрестилась и оглядела двор - А ваша машина-то, еще в гараже? Когда сезон откроете?
- Да вот сегодня, думаю, открою! - Радостно ответил Иван Иваныч и похлопал по ручке маленькой складной двухколесной тележки - Аккумулятор вот поставлю - и на дачу!

При посадке в трамвай, руки Ивана Ивановича чуть не подвели. Пальцы все никак не хотели держать тележку с аккумулятором и он застрял на первой же ступенькею

"Дед! Выйди!", "Старик, держишь всех", "Мужчина, вам не стыдно людей задерживать?" - На него ополчился весь вагон . "Давайте, миленькие" шептал он больным рукам - "Чуточку еще осталось". Наконец, вторая ступенька была преодолена и двери закрылись.
Потом был неприятный разговор с кондуктором, который грубо измял пенсионное удостоверение, проверяя подлинность. Иван Иванович ухватился свободной рукой за спинку чьего-то кресла, сжался, достал пакетик с кошельком и трясущейся рукой отсчитал деньги за провоз багажа. Много монет просыпалось на пол, но сил и возможности нагнуться в вагоне уже не было.
На выходе он замешкался, уткнувшись в спину какого-то молодого человека. Тот больно толкнул Иван Иваныча в плечо с словами "Чё лезешь?"
- Мне бы выйти! - попросил Иван Иваныч
- Готовиться к своей остановке надо заранее! - Юноша постучал старика средним пальцем по лбу, от чего все вокруг заулыбались. Двери закрылись.
- Дед, а че аккумулятор какой стремный? - Молодой человек брезгливо осматривал облезлую тележку и ее содержимое.
- Гэдеэровский! - Иван Иванович попытался заслонить свою поклажу
- На дорогу выползешь на своем "жигуленке", тебя и твою рассаду все водилы материть будут до самой дачи. Помирать тебе пора, дед, освобождать жилплощадь.

Выйдя на следующей остановке, Иван Иванович поправил веревочки на тележке и стер платочком плевок хама с аккумулятора, который заслужил при слишком долгой возне на выходе из трамвая. Вытаскивая поскрипывающую тележку из многочисленных ям в асфальте тротуара, он вспоминал, как пятьдесят лет назад на этом месте было огромное поле. По наспех насыпанным гравийным дорогам шла техника, шли люди, строившие огромный завод. Поле отступало перед новыми корпусами, железнодорожными путями и жилыми кварталами. Среди этих людей шел тгда и Иван Иванович, молодой выпускник сталинградского политехнического. Шел запускать печи, которые давали стране столь необходимый металл.

Наконец, показался гаражный массив. Отогнав стаю собак и перебравшись по заботливо оставленным доскам через огромную лужу, Иван Иванович шел мимо пыльных рядов гаражей. Собственные ворота оказались измазаны какими-то каракулями. Иван Иванович попытался понять, что это, но разобрался лишь в составе краски. Нитро эмаль для него по прежнему казалась очень дефицитной вещью, так что он решил, что это какая-то метка кооператива. "Должников метят, за месяц задолжал", загрустил он. Затем достал заграничное средство от ржавчины, что подарил сын, побрызгал в замок калитки, вставил ключ и открыл дверь.

В гараже стоял аромат мастерской. Пахло так, что от удовольствия перехватило дыхание. Каждый год он ставил машину на зиму и каждый год не было большей радости, чем весной встречаться с ней. На самодельных верстачках стояли коробочки с запчастями, лежали тряпочки, пропитанные маслом. Старые бензонасосы, предохранители, конденсаторы, диодные мосты - все, что можно было разобрать, перебрать и починить. Пахли старые камеры для покрышек, доски смотровой ямы, пропитанные автомобильными жидкостями всех видов - от тосола до бензина. И конечно, пахло машиной. Заботливо укрытая брезентом от вездесущей пыли, она стояла и ждала своего единственного водителя. Иван Иванович вытер слезы рукавом пиджака, включил свет и аккуратно свернул брезент.

Коснувшись серебристой ручки двери, сердце кольнуло. Иван Иваныч сел на водительское кресло, погладил руль и потянул рычаг капота. Словно хирург, он разложил на тряпочке необходимые инструменты. Зажмурившись от боли в спине и пальцах, чуть не уронив, Иван Иванович поставил аккумулятор. Ключом "на десять" затянул клеммы. Потом снял крышку трамблера, осмотрел бегунок. Руки быстро вспоминали машину. Пальцы ухватились за ушки специальных гаек на крышке воздушного фильтра. Раз-два-три. Осмотрел, поставил на место. Раз-два-три. Проверил жиклер холостого хода. Пару раз нажал на лапку бензонасоса. Наконец, звонко щелкнула "масса". Иван Иванович открыл ворота, подпер их заранее приготовленными металлическими скобами и сел за руль.
Зажигание. Три попытки. Еще раз. Машина с хрипом завелась, выплевывая едкую сажу.

"Давай, давай!" - сиял Иван Иванович, а машина постепенно просыпалась. Вот перестала покачиваться стрелка тахометра, обороты выровнялись и стали нарастать. Иван Иванович аккуратно утопил ручку подсоса. стрелка плавно опустилась чуть ниже цифры "десять". Хорошо. Покачал педаль газа. Обороты набирались ровно, без провала. Наконец он включил передачу и выкатил машину из гаража.

Спустя неделю, Иван Иванович вновь засобирался на дачу. Он ехал в среднем ряду, строго соблюдая скоростной режим. На заднем сидении, заботливо укрытом толстой полиэтиленовой пленкой стояли ящички с рассадой. Завидев на трамвайной остановке соседку, он включил поворотник.

К остановке, с пыльными и утомленными людьми подкатил желтый Опель Берлинетта 1974 года , красующийся черным капотом и убедительным рокотом из под него.
- Ольга Ильинична, что ж вы не предупредили, вместе бы поехали!
- Да я только подумала, на дачу, что-ль съездить? Пяти минут не простояла, как вы подъехали! - Соседка села в машину - А все-таки не сравнить с "Жигулями", а, Иван Иванович?!
- Что вы, Ольга Ильинична, куда им! - Иван Иванович посмотрел на знакомого юношу на остановке, перегнулся через соседку к окну и крикнул - "На жилплощадь зарабатывать надо, а не стариков ждать, сынок!".

Иван Иваныч строго соблюдал скоростной режим. Обгоняли его крайне неохотно - всем хотелось разглядеть Берлинетту, сохранившуюся в идеальном состоянии. Водители приветственно бибикали, даже инспекторы ДПС улыбаясь, отдавали честь. Иван Иваныч одел солнцезащитные очки и полностью опустил стекло. Когда показался знак окончания городской черты, он поднял стекла - на большой скорости ветер мог поломать рассаду!

© greatgonchar

---

Добавлено роботом

Сегодня на кладбище увидел довольно интересную ситуёвину: За оградой находится одно надгробие, над ним, склонив гривы, стоят две женщины и мужчина. Как в последствии выяснилось, одна из женщин тёща, вторая её дочь, мужик - естественно зять. Горюют о безвременно ушедшем тесте. То да сё, слова всякие, как ему там зашибись, как нам тут плохо.

Зять пытается оторвать тёщу от вдохновенной речи, которая никак не прекратится. Водка греется в пластиковом стаканчике, да и не мужское это. По-мужски: на

...читать дальше (еще 893 символов) >>

лили, тяжко вздохнули каждый о своём и сразу об общем, и вкусно опрокинули, закусив чем Бог послал. Тут же нет. Он смотрит на меня, я разливаю уже по третьей, а он всё одну никак не оприходует. В конечном итоге они первый заход выполнили, теща споткнулась на полуслове, и зять ни теряя ни секунды вдохновенно произнес - "Ну, за папу!". На том и порешили.

Потом мы походили по родственникам, вернулись на исходную, а та тёща всё никак не могла наговориться - водка после первого раза не убавилась (эт я ради спортивного интереса прикинул зрительно). Зять не выдержал, не замечая никого вокруг заявил (примерно):
- Мама! Если ты и дальше будешь пиздеть беспрестанно, то я лягу рядом. Уйди отсюда и дай нам спокойно с ним поговорить.

Теща поджав губы посеменила к выходу из кладбища, зять долив стаканчик до полного, смотря на фото тестя на надгробии произнес:
- Ну чё Пап, за новоселье.

---

Добавлено роботом

Эти выходные я решил провести в Эстонии в гостях у брата. Дома жена будет печь куличи, красить яйца и весь день смотреть по телевизору церковную херотень. Надоело. У брата же всё конкретно и ничего лишнего – только водка, закуски и баня. Не, я уважаю православие и ничего не имею против христианства, но ведь и я имею право и на свободу совести.

Очереди на границе почти не было. Два часа это разве очередь? И вот я уже на даче у брата. Светит солнышко, поют птички, скворец усадил свою скворчиху

...читать дальше (еще 5990 символов) >>

в скворечнике на яйца, а сам, наслаждаясь свободой, что-то чирикает на электрических проводах. Мы разминаемся пивком. Пиво в Эстонии хорошее. Баня на всех парах готовится принять наши грешные тела.

После бани пиво идёт ещё лучше. Но пиво без водки – деньги на ветер, и я вытаскиваю захваченную в дюти фри литруху вискаря. С каждым стаканом мир становится всё добрее и добрее. На соседнем участке неспеша копошится какой-то хрен в белой бейсболке и исподтишка кидает на нас завистливые взгляды.

- Илья, а что это за перец за забором суетится?
- Дык это сосед. Он эстонец.
- Как эстонец? Они же все на хуторах живут?
- Этот тоже на хуторе живёт, а эта дача осталась от родителей его русской жены. Он хочет эту дачу продать, но никто не покупает – кризис.

Брат обращается к соседу:
- Здорово, Томас! Как дела?
Томас говорит почти без акцента.
- Нормально. Вот хочу посадить в теплице помидоры, перекапываю землю с навозом.
- Ну, давай, успехов тебе.

Русские люди очень щедры, особенно когда в их организмах бурлит кровь вперемешку с алкоголем. Я вступаю в беседу.
- Эй, Томас, выпить хочешь.
- Не, спасибо, сегодня нельзя – пост.
А по глазам вижу, что хочет.
- Да ладно тебе, заходи. Господь всемилостив, простит тебе сто грамм вискаря.

Томас изобразил адскую борьбу добра со злом, зло в нём победило и он, обречённо махнув рукой, направился к нам.
Выпили за знакомство. Потом за урожай, потом за дружбу народов. В бутылке осталась треть. Этого мало даже для двоих. Меня начинает душить жаба. Однако Томас уходить не собирается. Я начинаю делать намёки.
- Томас, ты гнева божьего не боишься?
Илья хохочет.

- Для него гнев божий, это когда его Наташка на него бочку катит. Кстати, как там Наташка?
- Яйца красит и печёт куличи.
По его роже видно, что он уже понимает, что вискарь кончается. Но уходить ему не хочется.
- Илья, тебе навоз не нужен? У меня на хуторе конюшня, а конский навоз самый лучший.
- Нахера он мне, я же ничего не сажаю.
Томас оборачивается ко мне.
- Радик, может тебе навоз нужен?
Я делаю круглые глаза. Потом вспоминаю, что жена мне плешь проела про навоз на дачу.
- Вообще-то нужен, но…..

Томас радостно засуетился.
- У меня отличный навоз, я его продаю по пять евро за мешок.
Я малость прихуел.
- Ты мне его продать хочешь?
Томаса на минуту заклинило, на лице его отразилась яростная борьба знаменитой эстонской бережливости с желанием залудить ещё пару стаканов. Бережливость потерпела фиаско.
- Не, что ты. Это подарок тебе. На Пасху.
- Хороший подарок на Пасху – куча говна. А как я повезу?
- Он показывает на мою машину.
- Это твой универсал?
- Мой.
- Ну дык в него и загрузим.
Я выпучил глаза.
- Ты хочешь мне загрузить говна в машину?
- А что такого. Навоз у меня в мешках, мешки в плёнке – ничего не пачкается. Я как раз три мешка привёз с хутора.

В общем привёз Томас на тачке три мешка навоза и мы загрузили их ко мне в багажник.
Когда окончился вискарь, братан поставил ещё поллитру виру валге, и вечер удался на славу.
В воскресение отпивались берёзовым соком и потихоньку млели во вновь протопленной бане. Но пора и домой ехать. После недолгих прощаний я открыл дверь машины, и сразу же в нос ударил пряный запах навоза.
- Чё за хуйня?
И тут я всё вспомнил.
- Ё-маё, у меня же полная машина говна, как я через границу поеду?
Брат меня подбодрил
- Не ссы, проедешь. Это же не наркотики.

И я поехал. Эстонцы в багажник даже не заглянули, отштамповали паспорт и пожелали счастливого пути. Наши пограничники тоже ничего против не имели, только посмеялись. А вот на таможне начались проблемы.
- Откройте багажник.
Я открыл.
- Что это?
- Навоз.
Они хотели не поверить, но запах стоял очень убедительный.
- Вы что, за границу за говном ездите?
Я замялся.
- Ну, типа, да.
- Так, а что у Вас спрятано внутри мешков? Оружие? Наркотики?
- Ничего.

Сказал я и засомневался, а вдруг этот Томас мне туда чего-то загрузил. Заметив моё сомнение, таможенник сказал:
- Будем досматривать.
- Досматривайте.
Служебная собака нюхать мешки отказалась, и озадаченные таможенники задумались.
- Можт просветим на ленте, да и всё?
Но тётка с ленты сказала, что говно она не будет пропускать – потом запах не отмоешь. Смотрите вручную. Металлоискатель ничего не показал. Вытряхивать это всё им явно не хотелось. И вдруг одного из них осенило.

- Гражданин, в соответствии с приложением 5 к таможенному кодексу, Вы имеете право провозить беспошлинно груз весом не более 50кГ. У Вас тут не меньше сотни. За каждый килограмм лишнего веса Вы должны уплатить сбор 2 евро с килограмма.
Я возмутился.
- Два евро за килограмм говна? Вы чо, смеетесь?
- Вам показать документ?
- Не надо мне документов. Я всё лишнее выкладываю, беру свои законные 50кГ и еду.
- Ну, уж нет. Нам тут куча говна не нужна. Слышь, Михалыч, гражданин нам тут взятку предлагает. Говном.
Михалыч возмущён.
- Всё, давайте его заворачивайте, пусть везёт своё говно обратно в Эстонию.

Первый таможенник мне заявляет.
- Гражданин, у Вас есть два возможных способа разрешения ситуации. Или Вы возвращаетесь обратно, или платите пошлину в установленном размере.
Блин, вот засада. И тут я вспоминаю.
- Мужики, в конце года вы нашли у меня два лишних литра вискаря. Ну, дык девушка практикант зачитала мне мои права. Там был ещё третий вариант. Я могу оставить излишки в камере хранения, а в следующий приезд забрать.
- Мужик, ты совсем ахренел?
- Что значит ахренел? Это моё законное право. Груз может храниться в камере хранения до десяти дней. Затем он изымается в пользу государства.
- В пользу государства?

Таможенника начал разбирать смех. Но он крепился изо всех сил.
- Вот мы сейчас арестуем ваш груз…..
И тут он начал ржать в голос.
- И поставим Вас в отстойник…
Второй уже не сдерживал хохот.
- Михалыч, можт пусть он уже едет, клоун этот? Давай закроем глаза в честь Пасхи….

Я ехал домой и думал о вечном. Господь в самом деле всемилостив и умеет прощать даже таких грешников как я.

© Радиоактивный

---

Добавлено роботом

Кондуктор - встречающиеся виды

Профессионалка

Незапоминающаяся, как агент КГБ. Фразы безлики и вежливы. Обращается не к людям, а к пространству - «Задняя площадка, оплатила проезд». Просачивается через толпу практически незаметно. «Зайцы» вылетают из транспорта, как будто сами. Скандалисты остаются незамеченными. Проездными билетами опоясана, как патронташем, где держит деньги - непонятно, откуда отрывает талончики - тоже. Дважды к одному человеку не обращается. Ревизоры на ее маршрутах о

...читать дальше (еще 3893 символов) >>

казываются незаметно и непредсказуемо и редко уходят с добычей.
Что делает, когда нет работы - неясно.

Мясокол

Большая и мощная тетя под 50, с каштановой химией на голове. Одета опрятно и тепло. Пахнет домашней едой. Обладает выдающимся бюстом, объемной кормой и баритоном. Продвигается в толпу, как опытный член в неопытную задницу - медленно, неотвратимо и с удовольствием. Каждый раз, перенося вес тела на левую ногу, произносит ровным тоном - "Оплачиваем проезд." Идентичность дырочек пробитого талона штырькам компостера оценивает мгновенно. Царственно гасит легальные, практически разрывая пополам. На явно левые смотрит. Тяжело и долго, предоставляя "зайцу" возможность выпутываться самостоятельно.

Скандалистов не боится, легким движением плеча вынося на улицу на первой же остановке. Различия полов и возраста не делает. Рулон талончиков носит на веревочке на шее, деньги держит в кармане жилета. При кажущейся медлительности и тяжеловесности на протяжении остановки проходит салон автобуса по всей длине, прочно запоминая проверенных и обилеченных. При отсутствии работы стоит на средней площадке, опершись о стекло, пересчитывает выручку.

Истеричка

Одежда с ближайшего рынка. Возраст за 40. Средней полноты, неухоженная, пахнет немытостью и слегка перегаром. Обижена на весь свет, жизнь не удалась безвозвратно и лучшие годы потрачены зря. Неважно, на что. Разговаривает громко, с визгливыми нотами и неоправданной артикуляцией. Обращается к каждому лично с вопросом «А у вас что?» и с заранее составленным о тебе мнением на лице. Через толпу продирается суетливо, возмущается и просит посторонится. За остановку промчится туда-сюда по салону раза три. На всякий случай. Талоны не гасит, лиц не запоминает. На фразу «Вы уже проверяли» реагирует визгом и лекцией о серьезности и нужности собственной профессии и о безделье всех остальных. «Зайцев» любит нежно. Осаждает и начинает добивать морально, призывая в свидетели всех окружающих. Выйти из транспорта не дает, пока «заяц» не оплатит то, что уже проехал.

Скандалистов обожает всей личностью, вкладывая в скандал все силы и душу, позволяя себе нецензурную лексику, рукоприкладство и прочие няшные приемчики. Самый сок- скандалы с подвыпившими мужчинами своего возраста. Деньги прячет куда-то за пазуху, талоны носит в руках. Без работы не бывает.

Заневестившаяся

Слегка потрепанное существо от 18 до 30, прокуренное, состоящее из локтей, коленей и мобильника. На голове негустое пергидролевое или рыжее удлиненное каре и заколотая невидимками отращиваемая челка. Одета с претензией на кокетство. Пахнет ядреным дезодорантом и табаком.

Разговаривает, проглатывая часть слов и звуков, торопливо. Проносится по салону, обращаясь к каждому человеку фразой "Платить проезд". Ходит, пока транспорт полупустой, при толпе предпочитает зажаться к окошку водителя и громко и быдловато выяснять отношения, запрещая подвозить со смен некую Таньку или Ольку, предъявляя претензии к качеству отношений и подношений и требуя знаков внимания. После исчерпания тем разговора с водителем обсуждает произошедшее общение по мобильнику с кем-то еще.

Идентичность компостеру не сверяет, талоны не гасит. Регулярно грозит ревизорами на линии. Скандалистов боится, требует остановить транспорт и давит на сознательность и чувства толпы, опаздывающей на работу. Женщин не запоминает, но на фразу "Вы уже проверяли" реагирует адекватно. Цепляется к молоденьким девчонкам. На мужчин смотрит значительно, отсеивая по возрастному признаку неподходящих. Деньги таскает в руках, талоны в руках. При отсутствии работы старается найти незанятое сиденье и смотрит в окно.

Мужчина

Редкий, практически исчезающий вид. Выглядит неудачником, старается выглядеть независимо и гордо. Комплексы сваливает в кучу и наваливает на пассажиров. Сочетает в себе худшие черты Мясокола и Истерички. Деньги носит в барсетке.

© chastity_ta

---

Добавлено роботом

Занимался я недавно переоформлением недвижимости, для чего, в том числе, ездил за город - ставить печать садового товарищества на одной дурацкой бумажке.

Долго искал участок на котором обитает человек с печатью. Сейчас не сезон, спросить некого, живут, в основном, строители, ремонтники, да любители ПМЖ на свежем воздухе. В числе которых, собственно, и оказалось семейство человека с печатью.

После корректно-троекратного «Хозяевааааа!», открыл калитку и углубился вглубь территории.
Углубилс

...читать дальше (еще 4810 символов) >>

я не спеша: собаки, ямы, ловушки - мало ли опасностей на неразведанной местности.

Иду, осматриваюсь: землица ухоженная, подсобные строения окрашенные, хоромы добротные, но без выпендрежа. Какой маленький симпатичный хозблок... Интересно, что они в нем хранят?

Через минуту, когда я понял, что хранят в «маленьком хозблоке», было поздно - показались хозяева. Хозяева «хозблока». Две роскошные, изумительной шерстистости, карнаухие громадные зверюги. В породах собак я не силен, но то, что вывалилось из гигантской конуры, наверняка относилось к кавказским, азиатским и тому подобным овчаркам.

Соотнеся скорость передвижения собачек с собственными возможностями по преодолению искомого расстояния до калитки, я понял, что к последней катастрофически не успеваю.

Дернув, на всякий случай, единственную оказавшуюся на пути отступления дверь понравившегося мне дома (она, естественно, не шелохнулась), я по-заячьи принялся совершать лихорадочные прыжки, пока не доскакал до ближайшей яблони, на которую и взлетел, не теряя времени на то, чтобы оглянуться назад. С высоты двух с лишним метров прикинул расклад: псины приближались к дереву вальяжно. Как бы вразвалочку. Их демонстративное молчание показалось мне вполне зловещим.

Убедившись, что объект, с одной стороны, временно недоступен, а, со стороны иной, абсолютно беспомощен и легко контролируем, овчарки присели у подножия яблоньки и принялись обдумывать свои дальнейшие действия.

Ничего выдающегося, судя по всему, они не надумали: одна из зверюг беззаботно плюхнулась на бок и стала лениво почесываться, вторая, поглазев на меня, привстала на задние лапы, почесала о яблоню когти и издала бессмысленное «Гав!»

«А если … если хозяева уехали в Египет на неделю? Или на две... На три!?» - мелькнула страшная мысль. Нет, нет, нет. Ерунда. Ведь собак кто-то кормит. Вона какие ряжки откормленные...
В этот момент одна из ряжек, временно оставив пост, приволокла увесистый мосол, подозрительно похожий на большеберцовую человеческую кость и приступила к энергичному обгладыванию. «Пипец. Гастарбайтерами питаются» - я тревожно елозил на яблоне, пытаясь выработать хоть какой-нибудь план, кроме «звонка другу» или в МЧС.

Проторчав на ветке минут двадцать, ничего кроме как в сотый раз заорать «Хозяеваааа! Помогите!» не предпринял. Потом еще раз осмотрелся и... увидел нечто обнадеживающее: через оконное стекло на втором этаже - знакомые блики! Это же телевизор! Прислушался — точно! Характерный бубнеж, издаваемый зомбоящиком! Так вот почему меня никто не слышит!

План спасения созрел молниеносно: в кошельке и карманах оказалось несколько монет. Кои я немедля принялся бросать в стекло. Мою активность собаки отметили признаки неудовольствия. Теперь уже та, что полировала кость, осудила меня хриплым лаем, а вторая, точившая когти о ствол, неожиданно сиганула вверх в упругом прыжке и попыталась ухватиться за ботинок, лязгнув саблевидными клыками.

После третьей брошенной монеты окно распахнулось, и в нем показалась обитательница дома, как две капли воды похожая на бабушку из х. ф. «Морозко» ( в финале закрывает ставни с надписью «КОНЕЦ»)

- Бандит! - закричала бабуля, высовываясь из окна.
- Я не бандит, я за печатью..
- Бандит, пшол вон!
- Да не бандит я...
- Я не вам... Бандит! Джек! На место, сволочи!

«Бандит», судя по всему, был тем, который хотел оттяпать мне стопу, а «Джек» - потрошителем мослака. Оба и с места не тронулись.

- Ничего не получится, - честно призналась бабушка. - Сама боюсь. Придется ждать, пока не вернется Георгий. Он на этих душегубов управу найдет.

Ждать, к счастью, пришлось не больше получаса. В течение которых бабушка пересказывала истории из просмотренных сериалов и сердобольно бросалась пирожками с капустой. Большая часть пирожков падала аккурат в пасть Бандита (Джек все еще потрошил кость), но и мне кое-что перепало.

Георгий появился неожиданно. Собаки моментально осознав, что с ними сейчас будет «что-то плохое», пытались мастерить невинные рожи, но было поздно. Георгий налетел как вихрь: посыпались пинки и поджопники. Первым, получив звонкий щелчок по носу, ретировался в конуру Бандит. Джек, которого одарили смачным пенделем, а затем оттаскали за купированные уши, бежал вторым, позорно бросив недополированную кость.

Я долго тряс руку своему спасителю и лепетал слова благодарности.

Поставив печать, пошел на выход.

Летом, кстати, мне снова сюда. За печатью. Но ничего. Ведь теперь я знаю мобильный Георгия.
Который, прощаясь, пояснил, что ему-то самому телефон особенно не нужен. Это родители решили, что нужен. На всякий случай. И купили в прошлом году. Когда Георгий пошел в первый класс...

У самой калитки я обернулся: два густопсовые хари буравили ускользающий от них обед взглядом, полным разочарования. Я помахал им ручкой и был таков.

---

Добавлено роботом

Алгоритм социального определения

---

Добавлено роботом

За сутки до ухода в армию я приехал из родного города и остановился у Василия Семеныча. Весь день я гулял по улицам и вернулся в квартиру около полуночи. Василий Семеныч не спал. Это меня удивило: обычно он ложился рано. Еще больше меня удивило то, что Василий Семеныч был совершенно трезв. Я поздоровался с ним и ушел в свою комнату: мне оставалось спать меньше пяти часов. Но лечь я не успел. В коридоре послышалось шарканье тапочек-шубенок и кашель.

– Я это, паря, тут сигарет тебе припас, — ск

...читать дальше (еще 13512 символов) >>

азал Семеныч, не глядя на меня, и протянул авоську, набитую пачками «Астры». – Пригодится...
– Спасибо, дядя Василий, – отказаться было неловко, хотя я не курил «Астру».

Я ждал, что он уйдет, но Василий Семеныч стоял в проеме двери, мерцая продолговатой лысиной и шевеля чудовищными усами. Старый грустный таракан.
– Ты осторожнее там, — произнес он, наконец. – Чтоб голова на тулове осталась. А под жопой –ноги. И лучше, если обе.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Вообще-то, я везучий.
– Везучий, бля..., — повторил Семеныч. – Знал я одного везучего. Уж такой везучий. Тебе, паря, не чета...
Новая история Василия Семеныча стоила получаса сна. Даже в последнюю ночь свободы.
– А кто это? Расскажите, дядя Василий.

– Кто, кто..., — Василий Семеныч задумался. – Я и не знаю, кто он мне. Вроде как никто… А вроде и кто… Давно уж это было. «Мечту» тогда строили...
– Какую мечту?
– Известно какую, универмаг. Какую ж еще? Иду я как-то мимо той стройки. А там пацанята – лет по одиннадцать-двенадцать – колготятся и орут. И чё-то больно уж громко орут. Потом гляжу: дерутся. Трое одного пиздят. Точнее сказать, пиздит один, а двое держат. И человек шесть рядом стоят, смотрят. После каждого пиздюля – свистят и кричат чего-то, вроде как болельщики на хоккее «шайбу, шайбу». А главный старается: то в хрюкальник засветит, то ногой по яйцам. Якушев, бля. Хуякушев. Не, думаю, в пизду такой хоккей. Гаркнул на них, чтоб отпустили пацаненка. Главный ихний оборачивается. Смотрю: Димка Желтухин это, из второго подъезда. Кличка у него была Гепатит. Бывают, паря, пизденыши, которые с самого начала будто порченые. Такой еще пешком под стол ходит, а видно, что уже говно. Совсем говно. И что дальше только хуже будет.

– А как это видно, Василий Семеныч? – спросил я.
– Да так и видно. По зенкам свинячим. По ебальнику. По всем повадкам. И то еще видно, что хуйня эта изнутри идет и пухнет как на дрожжах. И что папка с мамкой, или там учителя-воспитатели разные уже ничего с этой хуйней поделать не смогут, хоть они уебись. Грех это говорить, но ежели таких говнюков сразу топить, то жизнь бы наша совсем другая была. Правда, держава в плане народонаселения тоже бы сильно уменьшилась. Но это так, к слову. Оборачивается Гепатит этот и меня, значит, по-матушке. Ну, думаю, погоди, стервец. Были бы они года на два постарше, хуй знает, как бы оно закончилось. Много шантрапы-то было. А так разбежались, конечно.

Тот, которого пиздили, на земле сидит, за ребра держится. Смотрю – тоже старый знакомый. Санька, Шульгиных сынок. Они этажом выше нас с Офелией жили. И еще, паря, кровища вокруг, лужа просто. У Саньки рожа разбита, конечно, но одним мордобоем столько юшки напрудить никак невозможно. «Тебя подрезали, что ли?» – спрашиваю. Санька головой мотает. «Нет, это мы кошек пилили».

Каких кошек? Как пилили? Гляжу, шагах в пяти верстак стоит железный– и с него аж течет. И потроха свисают, как, блядь, гирлянды с елки. На земле – полкошака тут, полкошака там. А этак три четверти – голова, жопа и задние ноги – дрыгается еще. Штуки три под верстаком привязанные сидят, охуели и мяучат. Я на Саньку: «Вы что же это, сучата, наделали? Нахуя?» А тот хнычет: «Интересно было, дядя Василий. Типа кошки – партизаны, а мы гестапо. Я же не знал, что так будет». В общем, верстак тот был от циркулярной пилы. В «Мечте» полы тогда стелили, ну, и циркулярку поставили чтобы доски пилить. Под чистым небом, по-нашему. Кнопку нажал — и пили чё хошь. Хоть доски, хоть бошки.

«Кто ж из вас забаву такую изуверскую придумал?» — спрашиваю. Тот молчит. «Ты что ли?» Головой мотает. Потом уж, месяцев несколько спустя, рассказал. Гепатита была задумка. Наловили кошек бродячих. Притащили на стройку. Димка Гепатит верховодит: «Первый пошел!» Ну, двое юннатов, мать их еби, кошку растянули за лапы, а третий на кнопку жмет. Вжик! — и напополам. Пацаны сообразить не успели, а уж кишки и кровища во все стороны. «Второй пошел!» А та рванулась в последний момент, и ей только передние лапы отхуячило. Ебнулась на землю, ползает на чем осталось, орет и серет. А Гепатит говорит, мол, заебись, так интереснее. Хули сразу напополам? Надо сначала лапы отчекрыжить, лучше по одной. Как Степану Разину. А Санька, на этот пиздец глядя, чуть не блеванул и говорит: все, хватит. Не дам больше кошек пилить. Гепатит ему в еблыч. Тот в ответ. Только у Гепатита своя кодла. А дальше я уж и сам видел.

Ну, хули делать? Отвязал я кошек. А Саньку к себе отвел. Офелия Тимофевна, жена моя, отмыла его, поесть дала. С той поры стал Санька к нам захаживать. А домой не выгонишь бывало. Вроде, не скажешь, что семья хуевая. Родители образованные оба. Мать парикмахерской «Локон» заведовала. А отец, Эдуард Алексеич– тот вообще профессор. В пединституте преподавал эту, философию. Курили вместе иногда на лестнице. Как-то спрашиваю его: «Объясни ты мне, Алексеич, что за наука твоя такая». А тот: «Философия, Василий Семеныч, это не наука». «А что ж тогда?» А он мне: «Согласно Карл Марксу, философия и изучение мира так же относятся друг к другу как рукоблудство и половая любовь. То есть, если проще, как суходрочка и ебля». И смеется. «Это что ж, говорю, Алексеич, ты на работе-то, дрочишь, что ли?» «Дрочу», — говорит. «На докторскую в прошлом году надрочил». Веселый человек. Видный из себя такой, здоровый. Санька в него пошел. Только ладили они хуево.

Как-то, когда Саньке годов четырнадцать было, звонит мне его мать. Восьмое марта, выходной. «У нас, — говорит,- стекло в двери разбилось. Не могли бы вы зайти новое вставить?» Какой вопрос? Соседи же. Пришел. Открывает мне Санькина мамка – а у нее фингал под глазом. Пока дверь починял, Эдуард Алексеич мимо прошмыгнул – отлить. Смотрю – у профессора морда вся вообще всмятку, где че и не поймешь. Вечером Санька скребется: «Дядя Василий, можно у вас переночую?» «Че у вас там за Курская битва была?» ¬спрашиваю. Оказалось, профессор накануне женского-то дня на работе отмечал, с философками своими, и перебрал. А восьмого проснулся похмельный да злой. Когда за стол сели, мать че-то сказала ему поперек, ну, он ее и поздравил, аккурат в глаз. А сынок за мамку осерчал, и папаше все квакало расхуярил – вспахал, заборонил и засеял. «Как же ты, спрашиваю, с ним справился? Философ-то пиздец буйвол». А тот: «Не помню. Просто начал его ебошить».

Потом Санька у меня часто ночевал. Я ему и ключ сделал. Вот на этом диване спал. Офелия моя, покойница, очень ему радовалась. Да и я тоже. Веселый он был. На гитаре песни играл. Помню, одна была про пацана, который в сад полез, за цветами для девки. Душевная песня. И из себя наружностью для баб опасный. В отца-философа. Только вот, посмотрю я на него иной раз, и сердце сожмется. Не то, чтоб он ебнутый какой был. Не знаю, как сказать. Не было в нем страха. Совсем никакого.

– Смелый. Разве это плохо? –спросил я.
– Не, паря. Тут не то. Трудно объяснить. Смелый – это когда свой интерес есть. То есть, хуево, жутко, но ежели эту хуевость и жуть одолеть, то будет заебись. И человек сам это понимает. Это вот смелость. А Санька, тот без всякого для себя интереса хуйню творил немыслимую. И часто просто так, не напоказ. Раз приходит весь в смоле да саже: между рельсами лег, а над ним товарняк прошел. Нахуя? А он смеется: «Прикольно». Словечко у него такое было. В парке культуры на чертовом колесе, на верхотуре, вылез из кабинки, за какую-то поебень уцепился и так круг проехал. Нахуя? Прикольно. Газовый баллон отработанный спиздил и в костер кинул. Еблысь! Яма метра три в диаметре. У самого полголовы волос, брови, ресницы сгорели к ебеням, рубаха как решето. Нахуя? Прикольно. И ведь везло стервецу, что характерно.

А подрос – новая напасть появилась, машины. Кто-то из пацанвы у отца ключи спиздит, и катаются ночью. Как-то шуруют они, трое охламонов малолетних, на чьей-то «копейке». И Санька с ними, пассажиром. А тут милиция. Остановили, увидели, что салабоны – без прав, без нихуя – ну, и отогнали машину на эту, как ее, стоянку штрафную. Мент, который за рулем был, из машины вышел. Двое салаг тоже. Стоят, канючат: «Дяденька отпусти, больше не будем». Только тут «копейка» вдруг поехала. Менты, ясное дело, охуели. Про пацанов забыли, и в погоню. На двух машинах, с сиреной.

– Санька?
– А кто ж? И ведь съебался он от них. Хотя водилы у ментов не на курсах досаафовских обучаются, я так думаю. Мост проскочил, а там подъем в гору – петлями, как на югах, не видно ни хуя, что за поворотом. Санька по встречке втопил на полной скорости. А менты зассали. И понятно: если б кто вниз ехал – пиздец сразу. Так и оторвался. Покружил по закоулкам немного, машину к дому хозяина поставил – как там и была — и к нам, спать. Потом рассказывает и смеется. А у меня остатки волосьев шевелятся. «Ты что ж, долбоеба кусок, не понимаешь, что тебя пристрелить могли?» — спрашиваю. — «А посадить, так это уж как пить дать. Не твоя ж машина. Ну, нахуя тебе это?» А он знай свое: «Прикольно, дядя Василий». Обошлось тогда. Пацанята разбежались, а менты то ли номер записать не успели, то ли позориться не стали перед начальством, что пиздюшонок шестнадцатилетний их как детей малых наебал. В общем, выручил Санька товарища… Друзей-приятелей разных много у него было, а вот кодлы своей не было. Да и быть не могло.

– Какой кодлы? – спросил я.
– Такой, какая по своим кодлячим законам живет.
– По понятиям?
– Можно и так сказать. Понятия-то не шибко мудреные: слабого ебать, а сильному лизать жопу ¬ и то, и другое с сугубым удовольствием. А главное понятие – держать нос по ветру, знать, кто шишку держит на текущий момент, не выебываться – ни базаром, ни делом – и быть поближе к середке – там и безопасно, и вроде как почетно. У нас, паря, народ для такой жизни очень приспособленный. Я бы сказал, талантливый. А вот Саньке таланту этого не было дано.

Девки его любили. Во дворе поговаривали, что он и пару взрослых баб навещал. А когда ему семнадцать стукнуло, приглянулась ему Маринка Полякова. Девка как девка, мокрощелка рыжая. А вот понравилась. Маринка с Димкой Гепатитом тогда гуляла. Гепатит, хоть и уебок свиноглазый, а местной шпаны король, и все его боятся и уважают. Понимаешь, паря, каждой бабе охота своим мужиком гордиться. Чтоб почет ей был в обществе, чтоб пизда не за просто так терпела. Хотят-то все, а погордиться мало у кого получается. Маринка вот гордилась. А тут Санька Шульгин –кудрявый, глядит орлом. С гитарой и песнями.

Санька и с того боку подкатит, и с этого. Маринке приятно, конечно, но не дает. Гепатита и кодлы его опасается. Как-то раз приходит к ней Санька, а она его прочь гонит. Санька увидел раму открытую и говорит, что уйдет только через окно. Та ему – уходи. Поляковы на четвертом этаже жили. Ну, Санька и прыгнул, не глядя. Маринка заорала и на улицу выскакивает. Смотрит – Санька на асфальте лежит, не шевелится. Она к нему, ревет — прости, меня дуру. А покойник – цап ее за жопу и давай целовать.

– Уфф… живой?
– А как же. Там внизу «Гастроном» был. Санька на козырек ебнулся. Такой наклонный, над транспортером, по которому ящики в подвал спускали. И вниз скатился на жопе. А Маринка потом сдалась сразу. Оно и понятно. Таких парней не до хуя на свете, очень даже не до хуя. Тут бабе думать не надо, тут парня хватать надо. И Бога благодарить.

– Везучий! — сказал я, одновременно чувствуя облегчение и зависть к человеку, которого я никогда не видел.
– Везучий- согласился Семеныч. – Через две недели Саньку возле «Мечты» нашли. Заточкой в печень ткнули его, да повернули вокруг. Кровью истек.

Василий Семеныч закурил очередную «Астру».

– Кто?- спросил я. – Димка Гепатит?
– Может и он, а может и еще кто. Не нашли. А Гепатит через полгода сел. Бухали они возле памятника Победы, и мужик прохожий им чего-то сказал. Ну, они его мордой в вечный огонь и положили. Как и выжил, хуй знает. Года четыре Гепатит сидел. Пришел, женился. Двое сынов у него. Кнопки в лифтах жгут да мелочь у сопляков сшибают. Пока.

– Грустная история, — я не знал, что еще сказать. – Извините, Василий Семеныч, мне завтра вставать рано.
– Да, да, поспи, — Василий Семеныч встал, чтобы выйти из комнаты, но вдруг обернулся.
– Ты, паря, не выебывайся там. Что все делают, то и ты делай. Хуево, хорошо ли делают – не думай об этом. Пиздят кого, за дело или для забавы, и ты пизди, не отставай. Пусть главный заметит. А главный – он такой будет, как Димка Гепатит. Уж будь уверен. Против ветру не ссы. У Саньки вон сильная струя была, да ветер сильнее… Бляди люди, паря. Не то, чтоб совсем хуевые или злые в большинстве своем, просто бляди и все. И в том их счастье. И ты побудь, временно, потому как выжить надо, — Семеныч помолчал. – Сынок...

– Если все так, как вы говорите, то зачем? – спросил я.
– Что зачем?
– Выживать.
– Как это зачем? – Семеныч придвинул усы к моему лицу. – Как зачем? Чтобы дети у тебя, дурака, были! У Саньки вот не было. Не успел. У Витьки, брата моего впечатлительного, не было. У нас с Офелией не было. А у Димки Гепатита – двое...

На следующее утро я ушел рано, стараясь не разбудить дядю Василия. Когда автобус отъезжал от военкомата, мне показалось, что в толпе провожающих желтым поплавком мелькнула продолговатая лысина.

*

Сейчас я вспоминаю Василия Семеныча, которого давно нет на свете, вспоминаю его истории – дикие и почти всегда похабные – и мне смешно и чуть-чуть грустно. Иногда – очень редко – я вижу во сне его усатую башку.

– Ну, как оно, паря? – спрашивает Семеныч.
– Нормально, дядя Василий, – отвечаю я. И заставляю себя добавить: – у меня трое.
Василий Семеныч смеется.
– Ну, и заебись.

© Бабука

---

Добавлено роботом

Соседскую бабушку вконец заколебал её кот – разматерел аки боров и постоянно просил пожрать душераздирающими воплями. Государство, определяя размер её пенсии, наличие кота явно не учло – самой бы прожить. Другая её заморочка заключалась в том, что хлеб половинками возле её дома не продают – приходится покупать целый и постоянно выкидывать старый. Старушка решила одну проблему с помощью другой. Если считаете себя умнее этой бабульки, можете остановиться на этом месте и ломать голову сколько угодн

...читать дальше (еще 1498 символов) >>

о, как она это сделала, при условии, что питаться хлебом кот категорически отказался. Могу даже подсказать, что вкусная мясная еда коту нарисовалась в изобилии прямо из воздуха.

Старушка набросала на балконе несколько пустых картонных коробок, рассыпала крошек и заперла там кота. Когда слетелись голуби, на балконе началось настоящее сафари. Кот просто расцвёл от охоты и трапез на свежем воздухе. Он проявил мудрость и не наглел, чтобы сохранить голубиный кворум на балконе – так, по две-три птички в сутки. Остальные отъедались десятками со всей округи.

Так бы и шло всё в полной гармонии ко всеобщему удовольствию, но место засекли воробьи и вороны. Они быстро расхватывали корм, а на охоту за ними у кота не хватало движка – ни мозгового, ни мускулатурного. Вздохнув, бабушка оценила ситуацию и поставила коту большую коробку прямо посреди крошек. Кот теперь лениво лежит на ней, греясь на солнышке, и самим своим видом шугает конкурентов. Благодарные голуби пасутся почти без опаски – старушка продала дачу и кормит кота теперь нормально. Но инстинкт охраны охотничьих угодий у него остался. На днях поймал-таки ворону, выпрыгнув из ящика – она наивная обрадовалась, что он не лежит на привычном месте…

Из знакомых с 90-х бандюков один сейчас работает в охранном агентстве, другой особо не светился и вообще устроился в оперативный отдел таможни. Засады на складах теперь устраивает. Он маленький такой, лысый, обожает в картонных коробках прятаться. Но это так, к слову вспомнилось…

---

Добавлено роботом

Советская студенческая забава

Вообще-то, это не советских студентов, а каких-то там монахов средневековья. Нас этому научил высокообразованный Коля Дымченко из далекой деревни Углово. Коля был всех нас старше на два курса и был каким-то там помощником-ассистентом при кафедре физики. А поскольку он сам был старше всех нас и успел отслужить в Советской Армии ему не терпелось свои знания внедрить в наши юные ряды.

У Коли было идей дохуя. Я вспоминаю, как мы стреляли из спортивного лука по ок

...читать дальше (еще 2094 символов) >>

нам трамвая, как мы продали забор института цыганам, но, конечно, игра в яйца по монастырским правилам нас всех заинтересовала. Коля принес в общагу дрель и моток крепкого шпагата. Дрелью он просверлил дырку в центре стола, аккуратно снял фаски, аккуратно отмерял куски крепкого волосатого шпагата, обрезал их ножницами и приступил к основным инструкциям.

Коля, предварительно усадив нас молодых пацанов вокруг стола, раздал нам каждому эту ебаную бечевку. Итак, мы, в трусах, сидели вокруг стола и держали шнурки волосатого шпагата в своих немозолистых ладошках.
Каждый из нас, сидевший за столом с дыркой по центру, должен был привязать один конец своего конца шпагата к своим яйцам. Второй конец шпагата выпускался снизу в дырку стола. Таким образом, снаружи стола получался пучок шнурков, и никто не знал, кому принадлежит именно этот шнур.
Мы все разбирали шнурки, и крепко держали свой в руках. Коля наливал все портвейна по пол стакана. Мы нервно выпивали и Коля давал отмашку.

Поначалу мы сдуру резко и сильно дергали каждый свой шнурок и все хором орали от боли. Коля объявил фальстарт и терпеливо объяснил, что особая сладость этого церковного обряда таится в плавности действий и наслаждением лицезрения науки физиогномики. То есть тяни, наблюдай и терпи. Выигрывает последний, кто раскроет рот. Проигравшие — все те, кто не мог молчать в то время, когда кто–то отрывал ему яйца.

Ну и, наконец, финальная часть.
Как вы понимаете, охотников играть еще раз в эту невинную забаву не находилось.
Тогда мы решили, что гораздо интереснее пригласить в нашу компанию новичка, заранее пометив именно его веревочку. Нашими согласованными и несложными манипуляциями шнурок, привязанный к яйцам новичка, оказывался у него в руках.
Все остальные заговорщики только имитировали выкаченными глазами и прикушенными губами свою боль и муку. А новичок тянул за яйца сам себя. Вы сильно удивитесь, но проигрывал именно он. Когда мы допивали его проигранный портвейн, мы ему рассказывали причину его проигрыша.

Не каждый достойно мог вынести этот душевный рассказ.
Спасибо за внимание!

---

Добавлено роботом

Вешал клиенту тарелку спутниковую. Клиент живёт в частном доме. Короче, кусок черепицы под ногами поехал и я с сатфайдером в одной руке и ключом в другой не успел ни за что ухватиться, но штаниной зацепился за телевизионную антену, а она (сама трубка) у основания гнилая была и отвалилась. Упал я сначала на сук яблони и он отломился, потом очень сильно ударился спиной об забор и на полном форсаже влетел в собачью кануру. Конура в щепки. Пёс умер видимо от испуга (я совсем этого не хотел!). А ногой я умудрился разбить стекло в окне (пока летел хотел перегруппироваться но не успел). Теперь у них ещё крыша течёт. И собаки нет. Во дворе погром как после ракетного удара, интернета нет и зомбоящик не показывает. Я высококлассный профессионал. У меня так в визитке написано.

---

Добавлено роботом

Иногда, в обеденный перерыв, я захожу на работу к девушке по имени Юля, и понимаю, что чувствовали средневековые крестьяне, встречаясь с ученым книжником.

Девушка Юля берет, к примеру, открытку из Китая, а на открытке китайские марки с китайскими иероглифами. И она прямо с этих марок читает иероглифы. Юля знает китайский язык. Сказать, что это вызывает священный трепет и робость в ногах — это вообще ничего не сказать. Папуас, увидавший бетономешалку, испытает значительно меньшее потрясение и

...читать дальше (еще 2902 символов) >>

проникнется куда меньшим почтением к человеческому гению.

— Вот это значит «креветка», — показывает она мне на один иероглиф.

Господи прости, я и по-русски-то едва знаю, как пишется слово «креветка». А она умеет распознать креветку даже в этих волнительных и загадочных закорючках. Я вздыхаю и чувствую в коленях благоговейное уважение к Юле.

— А это какой-то древний город, — показывает она мне другую марку. — А тут что-то про музей.

А потом она берет и переписывает себе иероглифы с марок на бумажку. Переписывает! Я бы копировал каждый не меньше минуты, и потом еще минуту сличал бы. А она делает несколько быстрых движений, и у нее сразу получается готовый к употреблению иероглиф. Совсем как настоящий. Если бы я не знал, что Юлю учили этому в университете, я бы предположил, что она в детстве потерялась в джунглях Китая, и ее вырастила стая китайцев.

Еще Юля знает английский язык. Когда-нибудь я тоже узнаю английский язык. Сейчас я знаю из него только некоторые буквы, цифры и отдельные выражения, которые чаще других встречаются в кинематографе. Всякий раз, когда я пишу письмо прирожденному англичанину, меня терзают сомнения, следует ли ставить запятую после «please». А Юля знает, как надо. Я спросил ее, и она сразу сказала: по-разному. Бывает, что надо ставить, а бывает, что и не надо. Она очень умная, я бы вот ни за что не догадался.

А еще у нее есть такой блокнотик, в который она записывает себе разные фразы на импортных языках. Например, у нее там написано, как будет по-фински «Привет из Томска». Я у нее тоже срисовал по буквам эту фразу, чтобы финнам на почтовых открытках писать «Привет из Томска». Пусть дивятся, что и мы тут, в Сибири, мехом не обросли, умеем по-ихнему шпрехать. Так общение с Юлей помогает мне подняться в международном общении на один уровень с Европой. Сегодня я уже могу написать «Привет из Томска», а завтра, возможно, научусь от нее еще каким-нибудь словам. Папуас испытывал бы такую же гордость собой, если бы ему позволили закинуть свой камешек в бетономешалку.

В общем, здесь однозначно можно говорить о положительном влиянии Юли на неокрепшую мужскую психику.

Еще Юля очень красивая и любит духи. Когда заходишь к ней в кабинет, у нее пахнет, например, шоколадом. Я принюхиваюсь и делаю стойку.

— М-м-м! — говорю я. — Кем это у вас в кабинете так вкусно пахнет?

А если подойти ближе, то пахнет уже сандалом и еще чем-то пряным. Распознавать запахи — не моя сильная сторона. С таким хоботом, как у меня, можно только шумно втягивать воздух на предмет Юли и говорить «М-м-м!» В такие моменты личностный рост на фоне общения с Юлей, разумеется, невозможен. Вся кровь устремляется в хобот.

По женской линии Юля на две четверти муза, и еще на четверть нимфа. Так что если я буду писать роман, я обязательно напишу там про Юлю.

По крайней мере, рассказы про нее, вроде бы, получаются неплохо.

© alex_aka_jj

---

Добавлено роботом

Училась когда в колледже (не так уж и давно), у девушек была мода носить оччень заниженные джинсы, из которых, когда сидишь, выпадает все, что только может. Вот одна такая кокетливая девушка сидит на лекции за первым столом. Столы, в связи с малой вместимостью кабинета, расположены плотно. За спиной у девушки сидит молодой человек, только недавно 18 лет. Лекция его не интересует ни в коем случае, есть ведь гораздо более интересное зрелище впереди!

Ну вот сидит он, значит, аж через стол переклонился, в руках вертит ручку с колпачком в опасно близости от объекта. Вертит-вертит, вдруг колпачок (под сдавленное "Упсс...") отлетает и снайперски падает в межбулочное пространство.

Парень тут же делает вид, что он впервые за сколько-то лет пишет лекцию. Девушка понимает, что сзади что-то не так, пытается извлечь инородное тело, но только ухудшает свое положение. Еще с полминуты мы наблюдали за ее мучениями, пока она в панике не выбежала из кабинета.

---

Добавлено роботом

А ведь у меня тоже была черепаха. Году в семидесятом наверно. Нашлась на улице. Красивая, блестящий глянцевый панцирь. Узор божественный.

Притаранил на пятый этаж к себе. Родители поначалу были против. Они прошлого ёжика ещё не забыли, который всю ночь когтями по полу цокал и щели рыть пытался. А под утро делал гнездо из тряпок, какие где находил.
Но опасения не оправдались. Черепаха оказалась спокойным стоиком. Забиралась в углы и становилась на задние лапы. Как Жу-жу только спиной в угол.

...читать дальше (еще 1228 символов) >>

Закатывала глаза и так стояла часами. Тогда полез я в шеститомник "Жизнь животных". Оказалось, что черепаха Европейская (само собой. Чать, Украина не в Азии), но болотная. Водяная, в общем. Хотели её в ближний ставок выпустить. Но он тогда зимами замерзал. Понесли её в зоопарк сдавать. Из угла еле выколупали и понесли. Это и не зоопарк был, а так, зооуголок в детском парке. Но со львами, медведями, верблюдами и озером.

Если кто вам скажет про черепашью медлительность, плюньте ему в глаза! Метров за десять до озера, ещё до оградки, эта стоическая тварь стала махать всеми четырьмя крыльями. Выпусти - полетит. Правда, жарка тогда было. За сорок. Крым. До оградки решили не выпускать. За оградкой, по команде сотрудника. На старт целая толпа собралась смотреть. Наверно ставки делали, полетит - не полетит. Короче. Борзов бы её не догнал. От того места, где она в воду вошла, микроцунами до противоположного берега докатилась и уток распугала.
Ждали-ждали, пока она выдохнуть всплывёт. Не всплыла. Наверно где-то у камешка на дне на задних лапах стояла.

А мы ещё и разрешение выбили стоика бесплатно проведать через пару дней.
Каникулы ведь. Только их там штук десять оказалось. Нашу в лицо не распознали...

© Ost

---

Добавлено роботом

Был на исходе советских времен в харьковской 6-й спортшколе незаурядный дедуган, заслуженный тренер по борьбе, которого звали просто и незатейливо - Палыч. На вид был до смешного похож на Луи де Фюнеса, только что крайне редко улыбался и бесконечно матерился. В свои "далеко за 60" был необычайно бодр и агрессивен. Молодые ученики-борцы его уважали и любили.

История приключилась снежной зимой. Палыч вечерком возвращался с тренировки бредя между темных пятиэтажек к остановке. У остановки двое г

...читать дальше (еще 1134 символов) >>

опников поджидали жертву. Казалось, жертва сама шла в руки охотников - щупленький маленький старичок в шикарной норковой шапке – заветной легкой добыче дворовой шпаны 90-х! Нападение было стремительным. Один подкатил с вопросом типа "дай дед закурить", а второй с довольным ржанием протянул руку к шапке. Через мгновение протянутая рука была намертво захвачена цепкой борцовской ладонью с 40-ка летним стажем, после чего гопник, перелетев через Палыча в приеме "мельница" с грохотом приземлился на спину в снег, потеряв на пол-минуты дыхательные рефлексы.

Второй "бандит" испытал прием, который в последствии было трудно вспомнить, поскольку запомнилось только то, что было безумно больно.
Палыч вошел в раж. Не часто удается увидеть взбесившегося Луи де Фюнеса.

Метелил он этих гопников изощренно. Через пару минут дело было сделано. Оба лежали в снегу и молили о пощаде. Дед, казалось, решил прекратить. И тут.. шагах в 20 послышались крики "Палыча бьют!! Сюда!!".. Толпа здоровенных молодых борцов шла с тренировки.....
Не знаю дальнейшую судьбу этих двух несчастных, но за Палыча вся школа испытывала гордость еще лет 10..

---

Добавлено роботом

Когда русские женщины прекратят ходить на рынок на шпильках?

Ездила в вчера в ИКЕА. Была шокировала сначала в метро - рядом со мной ехала девица с красными заостренными когтями сантиметров по 5 (она лихо застегивала и расстегивала ими сумку со сломанной молнией) и на 12 сантиметровой шпильке. В остальном милая и приятная девушка, вполне себе омытое интеллектом лицо, меховой жилет , симпатичная кожаная курточка, юбка, правда, облегающая, типа карандаш, так что какой стиль она пыталась изобрази

...читать дальше (еще 2366 символов) >>

ть, так и не поняла. Что-то московское.

В ИКЕА выяснилось, что встреча в метро была репетицией - большая часть женщин в возрасте от 18 до 40 была на 12 сантиметровых шпильках и в узких юбка. Я в джинсах, хипповской кофточке и a туфлях на широком каблуке чувствовала себя просто эмигранткой. Если каблук вдруг чуть потолще чем гвоздь, то он уже близится к 15 сантиметрам и компенсируется полным макияжем. При этом - от метро до ИКЕА все массово в черном. Правда, уже на подхое к дому, я встретила чудовище килограмм под 80 (ЧУДОВИЩЕМ ОНА БЫЛА НЕ ИЗ-ЗА ВЕСА, КОНЕЧНО)- белые ботфорты на шпильках, черные колготки, джинсовая юбка в стразах и белая куртка. И это была не проститутка с шоссе, а приличная девушка под руку с молчедлом и в компании друзей. Если я до этого сетовала, что в провинции плохо понимают стиль casual, то теперь констатирую - из Москвы он тоже стремительно уходит.

Или вот френдесса из Америки пишет, что тучных американок сложно отучить черное, потому что они верят , что черное стройнит, то с какой целью с ног до головы одеваются в черное стройные россиянки? И сумки тоже. И даже шарфы.

С каблуками все ясно - жуткая боязнь прослыть коротконогой и толстожопой, при том, что это вроде тоже не наша напасть, но тем не менее. Наши девушки (сужу, увы, и по своим френдессам) жутко боятся плоской подошвы. Если в к школе всем надо было массово учиться носить каблуки, то сейчас надо массово учиться их не носить. Открыть для себя другие виды обуви. Почему-то освоены только балетки, которые как, раз, на мой взгляд, максимально уродуют ноги. Точнее они идут только идеально балетным ногам. Есть еще куча прекрасной обуви без каблука и в конце концов куча различных каблуков. Но у нас все кидаются в крайности - либо я сегодня при полной макияже и на 12 сантиметровой шпильке (королева!), либо без макияжа, с бебешкой из немытых волос и в балетках(лохушка)

Мое любимое из бескаблучной обуви - цветные мокасины и очень открытые босоножки, мне кажется, что открытая стопа - это очень секси. И просто!

И вот оно - это на самом деле страшный страх большинства - выглядеть простенькой. Каблуки, блестяшки (как в косметических новинках, так и на одежде и акссесуарах) , мини, разрезы. пуш-апы, декольте и прочая дребень - это вовсе не из страха выглядеть коротконогой и толстожопой. Это именно из страха выглядеть простой.

via gidepark.ru

---

Добавлено роботом

Simon's Cat in 'Hop It'

---

Добавлено роботом

Лучшие розы для любимой.

Смотреть (20 изображений, 1.3 Мб) >>

---

Добавлено роботом

Все-таки кошки и вода несовместимы.

На кота моего вид (хотя хз, может и звук) льющейся воды действовал завораживающе. Правда, только в случае, если вода льется тонкой струйкой. Стоило ему услышать, как он из любого места квартиры подрывался и мчался к раковине, садился на край и пытался воду укусить. В принципе, вполне нормальное кошачье поведение. Но мы никогда не думали, что это, ко всему прочему, вводит глупого перса в транс.

Один раз случайно, уходя из дома, забыла завинтить до конца к

...читать дальше (еще 718 символов) >>

ран. Вернувшись часов через десять, уже под утро, застали кота, мокрого, как утренний памперс. С выпученными, осоловевшими глазами он, покачиваясь сидел на краю раковины и не отрываясь следил за струей. Выключив воду, я будто перерезала канат, привязавший бедное животное к крану. Он, в эту же секунду, хрюкнув, свалился с раковины и моментально вырубился.

Теперь звук льющейся воды тоже на него действует, но в обратном направлении. Он тоже подрывается из любого места в квартире, но несется уже в сторону здоровущей пальмы и прячется в горшке. Правда, толстая попа в горшок не влезает и видно, как он трясется, а если (вот такая вот бессмысленная жестокость) поднести его к крану, то кот начинает судорожно икать.